Отношение общества к науке, понимание ее роли неоднозначно. Это проявляется в двух противоположных мировоззренческих позициях.

Одна из них –сциентизм (от латинского scientia –наука) -в своей основе имеет представление о науке, научном познании как наивысшей культурной ценности и достаточном условии ориентации человека в мире. Необходимо отметить, что идеалом для сциентизма является не всякое научное знание, а результаты и методы естественнонаучного познания. Отождествляя науку с естественнонаучным знанием, сциентизм считает, что только с помощью так понимаемой науки (и ее одной) можно решить все общественные проблемы. При этом принижаются или вовсе отрицаются социальные науки как не имеющие познавательного значения и отвергается гуманистическая сущность науки как таковой. В качестве осознанной ориентации сциентизм утвердился в западной культуре в конце XIX века, причем одновременно возникла и противоположная мировоззренческая позиция -антисциентизм.

Антисциентизм подчеркивает ограниченность возможностей науки, а в своих крайних формах толкует ее как силу, чуждую и враждебную подлинной сущности человека, силу, разрушающую культуру. Методологическая основа антисциентистских воззрений –абсолютизация отрицательных результатов развития науки и техники (обострение экологической ситуации, военная опасность и др.)

Сциентизм и его антитеза –антисциентизм –возникли практически одновременно и провозглашают диаметрально противоположные установки. Определить, кто является сторонником сциентизма, а кто антисциентист, нетрудно. Аргументы сциентистов и антисциентистов легко декодируются, имея разновекторную направленность.

Сциентист приветствует достижения науки. Антисциентист испытывает предубежденность против научных инноваций.

Сциентист провозглашает знание как культурную наивысшую ценность. Антисциентист не устает подчеркивать критическое отношение к науке.

Сциентисты, отыскивая аргументы в свою пользу, привлекаютсвое знаменитое прошлое, когда наука Нового времени, опровергая путы средневековой схоластики, выступала во имя обоснования культуры и новых, подлинно гуманных ценностей. Они совершенно справедливо подчеркивают, что наука является производительной силой общества, производит общественные ценности и имеет безграничные познавательные возможности.

Очень выигрышны аргументы антисциентистов, когда они подмечают простую истину, что, несмотря на многочисленные успехи науки, человечество не стало счастливее и стоит перед опасностями, источником которых стала сама наука и ее достижения. Следовательно, наука не способна сделать свои успехи благодеянием для всех людей, для всего человечества.

Сциентисты видят в науке ядро всех сфер человеческой жизни и стремятся к «онаучиванию» всего общества в целом. Только благодаря науке жизнь может стать организованной, управляемой и успешной. В отличие от сниентистов антисциентисты считают, что понятие «научное знание» не тождественно понятию «истинное знание».

Сциентисты намеренно закрывают глаза на многие острые про- блемы, связанные с негативными последствиями всеобщей технократизации. Антисциентисты прибегают к предельной драматизации ситуации, сгущают краски, рисуя сценарии катастрофического развития человечества, привлекая тем самым большее число своих сторонников.

Однако и в том, и в другом случае сциентизм и антисциентизм выступают как две крайности и отображают сложные процессы современности с явной односторонностью.

Ориентации сциентизма и антисциснтизма носят универсальный характер. Они пронизывают сферу обыденного сознания независимо от того, используется ли соответствующая им терминология и называют ли подобные умонастроения латинским термином или нет. С ними можно встретиться в сфере морального и эстетического сознания, в области права и политики, воспитания и образования. Иногда эти ориентации носят откровенный и открытый характер, но чаще выражаются скрыто и подспудно. Действительно, опасность получения непригодных в пищу продуктов химического синтеза, острые проблемы в области здравоохранения и экологии заставляют говорить о необходимости социального контроля за применением научных достижений. Однако возрастание стандартов жизни и причастность к этому процессу непривилегированных слоев населения добавляет очки в пользу сциентизма.

Несомненно, что обе позиции в отношении к науке содержат ряд рациональных моментов, синтез которых позволит более точно определить ее место и роль в современном мире. При этом одинаково ошибочно как непомерно абсолютизировать науку, так и недооценивать, а тем более полностью отвергать ее. Необходимо объективно относиться к науке, к научному познанию, видеть их остро противоречивый процесс развития.

СЦИЕНТИЗМ

СЦИЕНТИЗМ

В русле борьбы С. и антисциентизма различие спекулятивно-философского и конкретно-науч. мышления приняло характер противоположности, когда обе стороны рассматривают по сути дела одну и ту же систему принципиальных положений, но с противоположными аксиологич. знаками; при этом на обоих полюсах фактически признается, что науч. методы недостаточны для решения коренных проблем человеч. бытия.

В вопросе об отношении филос. сознания и науч. мышления марксизм-ленинизм исходит из тезиса о научности мировоззрения и решительно отвергает антисциентистское принижение роли науки. Последовательность и действенность марксистского гуманизма коренится в выявлении средств преобразования социального мира всецело на путях науч. познания. Вместе с тем, рассматривая науку как один из решающих факторов обществ. прогресса, марксизм-ленинизм отнюдь не отрицает существ. значения др. форм культуры. Суть позиции диалектич. материализма в этом вопросе наиболее полно и точно раскрывается в марксистском учении о практике как основании всех форм человеч. бытия.

Т.о., за С. и антисциентизмом стоит более широкая проблема определения специфики разных типов элементов культуры с т. зр. их формирования и получения, их роли в обществ. процессах.

Лит.: Маркс К., Тезисы о Фейербахе, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3; Проблемы идеализма, М., 1902; Ρиккерт Г., Границы естеств.-науч. образования понятий, СПБ, 1903; его же, Философия жизни, П., 1922; Виндельбанд В., Прелюдии, пер. с нем., СПБ, 1904; Гуссерль Э., Философия как строгая наука, "Логос", 1911, кн. 1; Наторп П., Кант и , в сб.: Новые идеи в философии, сб. 5, СПБ, 1913; Вышеславцев Б., Этика Фихте, М., 1914; Бергсон Α., Творческая , пер. с франц., М.–СПБ, 1914; Витгенштейн Л., Логико-филос. трактат, пер. с нем., М., 1958; Франк Ф., Философия науки, пер. с англ., М., 1960; Гайденко П. П., Экзистенциализм и проблема культуры, М., 1963; ее же. Трагедия эстетизма, М., 1970; Мамардашвили М. К., К проблеме метода истории философии, "ВФ", 1965, No 6; Какабадзе З. М., Проблема "экзистенциального кризиса" и трансцендентальная Эдмунда Гуссерля, Тб., 1966; Соловьев Э. Ю., Экзистенциализм и науч. познание, М., 1966; Μотрошилова Н. В., Принципы и противоречия феноменологич. философии, М.. 1968; Копнин П. В., О природе и особенностях филос. знания, "ВФ", 1969, No 4; Ойзерман Т. И., Проблемы историко-филос. науки, М., 1969; Швырев B.C., Юдин Э. Г., О так наз. сциентизме в философии, "ВФ", 1969, No 8; Carnар R., Die Überwindung der Metaphysik durch logische Analyse der Sprache, "Erkenntnis", 1931, Bd 2, H. 4; Jaspers K., Philosophie und Wissenschaft, Z., 1949; Heidegger M., Einführung in die Metaphysik, Tüb., 1953; Garaudy R., Perspectives de l"homme, P., 1959; Dilthey W., Einleitung in die Geisteswissenschaften, 4 Aufl., Stuttg., ; Sartre J.-P., Critique de la raison dialectique, P., 1960; Natanson M., Literature, philosophy and the social sciences, The Hague, 1962.

B. Швырев, Э. Юдин. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. - М.: Советская энциклопедия . Под редакцией Ф. В. Константинова . 1960-1970 .

СЦИЕНТИЗМ

СЦИЕНТИЗМ (от лат. scientia - знание, наука) - идейная позиция, в основе которой лежит представление о научном знании как о наивысшей культурной ценности и определяющем факторе ориентации человека в мире. При этом в качестве идеала самой науки, как , рассматривается точное математизированное , под воздействием успехов которого в познании законов природы и связанного с этим научно-технического прогресса и возникает сциентизм. Будучи не строго оформленной системой взглядов, а скорее некоторой идейной ориентацией, сциентизм проявляется по-разному в различных формах социокультурной деятельности. Так, в подходе к роли науки в жизни общества в целом сциентизм проявляется в абсолютизации этой роли, в некритическом отношении к получившим распространение научным концепциям, в недооценке необходимости их постоянной коррекции, сопоставления с другими возможными взглядами и позициями, учета широкого спектра социальных, культурных, этических факторов. Сциентизм в философии проявляется в игнорировании ее мировоззренческого характера, в непонимании ее специфики по сравнению со специально-научным знанием (Позитивизм , Неопозитивизм). В социальном и гуманитарном познании сциентизм связан с недооценкой или игнорированием специфики их предмета по сравнению с естественнонаучными объектами, с попытками некритического и зачастую весьма искусственного привнесения в человека и общества приемов точного ее тествознания. Весьма опасным (прежде всего для самого реального научного познания) следствием сциентистского культа науки является ее идеологизация и догматизация, ее в своего рода религии, якобы дающей окончательный ответ на все коренные проблемы бытия, тогда как подлинная науки - в открытости, незавершенности разрабатываемых ею исторически преходящих моделей реальности. Избегая крайностей сциентизма, критически и непредвзято анализируя реальные возможности науки в контексте культуры в целом, вместе с тем опасно впадать в не менее одностороннее “наукоборчество” (см.Антчсциентизм). Наука является важнейшим стимулятором динамичного развития всех сторон жизни человеческого общества, а присущий ей научной рациональности представляет собой существенную культурную , вырабатываемую и утверждаемую в сложном и драматическом процессе воспроизводства и развития культуры.

В. С. Швырев

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .

Синонимы :

Смотреть что такое "СЦИЕНТИЗМ" в других словарях:

- (лат. scientia – знание, наука) – мировоззренческая позиция, основу которой составляет представление о научном знании как наивысшей культурной ценности и достаточном условии утверждения человека в мире. Сциентизм ориентируется преимущественно на… … Энциклопедия культурологии

Сциентизм - Сциентизм ♦ Scientisme Религия науки; наука, рассматриваемая как религия. Сциентист утверждает, что наука изрекает абсолютные истины, тогда как она сообщает лишь относительные знания; что наука призвана руководить всем на свете, тогда как… … Философский словарь Спонвиля

Культ науки в наше время привел к попыткам провозгла-шения ее как высшей ценности развития человеческой циви-лизации. Сциентизм (от лат. scenta - «знание, наука»), пред-ставив науку культурно-мировоззренческим образцом, в гла-зах своих сторонников предстал как идеология «чистой, ценностно-нейтральной большой науки». Он предписывал ориентироваться на методы естественных и технических наук, а критерии научности распространять на все виды человеческого освоения мира, на все типы знания и человеческое общение в том числе. Одновременно со сциентизмом возникла его ан-титеза - антисциентизм, провозглашавшая прямо проти-воположные установки. Он весьма пессимистически относил-ся к возможностям науки и исходил из негативных последствий НТР, требовал ограничения экспансии науки и возврата к тра-диционным ценностям и способам деятельности.

Сциентизм и антисциентизм представляют собой две ост-ро конфликтующие ориентации в современном мире. К сто-ронникам сциентизма относятся все те, кто приветствует до-стижения НТР, модернизацию быта и досуга, кто верит в без-граничные возможности науки и, в частности, в то, что ей по силам решить все острые проблемы человеческого существо-вания. Наука оказывается высшей ценностью, и сциентисты с воодушевлением и оптимизмом приветствуют все новые и новые свидетельства технического подъема.

Антисциентисты видят сугубо отрицательные последствия научно-технической революции, их пессимистические на-строения усиливаются по мере краха всех возлагаемых на на-уку надежд в решении экономических и социально-полити-ческих проблем.

Сциентизм и антисциентизм возникли практически одно-временно и провозглашают диаметрально противоположные установки. Определить, кто является сторонником сциентиз-ма, а кто антисциентист, нетрудно. Аргументы тех и других легко декодируются, имея разновекторную направленность:

Сциентисты приветствуют достижения науки. Антисциентиты испытывают предубежденность против научных инноваций.

Сциентисты провозглашают знание как наивысшую культурную ценность. Антисциентисты не устают под-черкивать критическое отношение к науке.

Сциентисты, отыскивая аргументы в свою пользу, при-влекают свое знаменитое прошлое, когда наука Нового времени, обрывая путы средневековой схоластики, выступала во имя обоснования культуры и новых, подлин-но гуманных ценностей. Они совершенно справедливо подчеркивают, что наука является производительной си-лой общества, производит общественные ценности и имеет безграничные познавательные возможности. Очень выигрышны аргументы антисциентистов, когда они подмечают простую истину, что, несмотря на многочисленные успехи науки, человечество не стало счастливее и стоит перед опасностями, источником которых стала сама наука и ее до-стижения. Следовательно, она не способна сделать свои успе-хи благодеянием для всех людей, для всего человечества.

Сциентисты видят в науке ядро всех сфер человеческой жизни и стремятся к «онаучиванию» всего общества в целом. Только благодаря науке жизнь может стать орга-низованной, управляемой и успешной. Антисциентис-ты считают, что понятие «научное знание» не тожде-ственно понятию «истинное знание».

Сциентисты намеренно закрывают глаза на многие ос-трые проблемы, связанные с негативными последстви-ями всеобщей технократизации. Антисциентисты при бегают к предельной драматизации ситуации, сгущают краски, рисуя сценарии катастрофического развития человечества, привлекая тем самым большее число своих сторонников.

Однако указанные позиции выступают как две крайности и отображают сложные процессы современности с явной од-носторонностью.

Ориентации сциентизма и антисциентизма носят универсальный характер. Они пронизывают сферу обыденного со-знания независимо от того, используется ли соответствующая им терминология и называют ли подобные умонастроения латинским термином или нет. С ними можно встретиться в сфере морального и эстетического сознания, в области пра-ва и политики, воспитания и образования. Иногда эти ори-ентации носят откровенный и открытый характер, но чаще выражаются скрыто и подспудно. Действительно, опасность получения непригодных в пищу продуктов химического син-теза, острые проблемы в области здравоохранения и эколо-гии заставляют говорить о необходимости социального кон-троля за применением научных достижений. Однако повыше-ние стандартов жизни и причастность к этому процессу непривилегированных слоев населения добавляют очки в пользу сциентизма.

Экзистенциалисты во всеуслышание заявляют об ограниченности идеи гносеологической исключительности науки. В ча-стности, Серен Кьеркегор противопоставляет науку как не-подлинную экзистенцию вере как подлинной экзистенции и, совершенно обесценивая науку, засыпает ее каверзными воп-росами. Какие открытия сделала наука в области этики? И меняется ли поведение людей, если они верят, что Солнце вращается вокруг неподвижной Земли? Способен ли дух жить в ожидании последних известий из газет и журналов? Изобре-тения науки не решают человеческих проблем и не заменяют собой столь необходимую человеку духовность. Даже когда мир будет объят пламенем и разлагаться на элементы, дух ос-танется при своем, с призывами веры.

Антисциентисты уверены, что вторжение науки во все сфе-ры человеческой жизни делает ее бездуховной, лишенной че-ловеческого лица и романтики. Дух технократизма отрицает жизненный мир подлинности, высоких чувств и красивых от-ношений. Возникает неподлинный мир, который сливается со сферой производства и необходимости постоянного удов-летворения все возрастающих вещистских потребностей. Адепты сциентизма исказили жизнь духа, отказывая ему в аутентичности. Делая из науки капитал, они коммерциализировали науку, представили ее заменителем морали. Только наивные и неосторожные цепляются за науку как за безликого спасителя.

Яркий антисциентист Г. Маркузе выразил свое негодова-ние против сциентизма в концепции «одномерного человека», в которой показал, что подавление природного, а затем и ин-дивидуального в человеке сводит многообразие всех его проявлений лишь к одному технократическому параметру. Те перегрузки и перенапряжения, которые выпадают на долю современного человека, свидетельствуют о ненормальности самого общества, его глубоко болезненном состоянии. К тому же ситуация осложняется тем, что узкий частичный специа-лист (homo faber), который крайне перегружен, заорганизован и не принадлежит себе, - это не только представитель техни-ческих профессий. В подобном положении может оказаться и гуманитарий, чья духовная устремленность будет сдавлена тисками нормативности и долженствования.

Бертран Рассел, ставший в 1950 г. лауреатом Нобелевской премии по литературе, в поздний период своей деятельности склонился на сторону антисциентизма. Он видел основной порок цивилизации в гипертрофированном развитии науки, что привело к утрате подлинно гуманистических ценностей и идеалов.

Майкл Полани - автор концепции личностного зна-ния - подчеркивал, что «современный сциентизм сковывает мысль не меньше, чем это делала церковь. Он не оставляет места нашим важнейшим внутренним убеждениям и при-нуждает нас скрывать их под маской слепых и нелепых, не-адекватных терминов».

Крайний антисциентизм приводит к требованиям ограни-чить и затормозить развитие науки. Однако в этом случае встает насущная проблема обеспечения потребностей посто-янно растущего населения в элементарных и уже привычных жизненных благах, не говоря уже о том, что именно в научно-теоретической деятельности закладываются проекты будуще-го развития человечества.

Дилемма сциентизм - антисциентизм предстает извечной проблемой социального и культурного выбора. Она отражает противоречивый характер общественного развития, в котором научно-технический прогресс оказывается реальностью, а его негативные последствия не только отражаются болезненны-ми явлениями в культуре, но и уравновешиваются высшими достижениями в сфере духовности. В связи с этим задача со-временного интеллектуала весьма сложна. По мнению Э. Агацци, она состоит в том, чтобы «одновременно защищать науки и противостоять сциентизму».

Примечательно и то, что антисциентизм автоматически перетекает в антитехнологизм, а аргументы антисциентистского характера с легкостью можно получить и в сугубо науч-ной (сциентистской) проблематике, вскрывающей трудности и преграды научного исследования, обнажающей нескончае-мые споры и несовершенство науки.

XX век так и не предложил убедительного ответа в реше-нии дилеммы сциентизма и антисциентизма. Человечество, задыхаясь в тисках рационализма, с трудом отыскивая духов-ное спасение в многочисленных психотерапевтических и ме-диативных практиках, делает основную ставку на науку. И, как доктор Фаустус, продав душу дьяволу, связывает именно с ней, а не с духовным и нравственным ростом, прогрессив-ное развитие цивилизации.

Сциентизм и антисциентизм

Сциентизм (от лат. scientia – «знание, наука») – философско-мировоззренческая ориентация в оценке науки, исходящая из абсолютизации ее позитивной роли в решении актуальных проблем познания и преобразования природной, социальной и духовно-психической реальности. Представители сциентизма (Г. Спенсер, Р. Карнап, Дж. Гэлбрэйт, Д. Белл и др.) в качестве эталона науки рассматривают естественнонаучные и технические дисциплины и полагают, что только они способны обеспечить человеку успешное разрешение важнейших проблем его индивидуального и социального бытия. В рамках сциентистской ориентации выделяют два ее типа: 1) аксиологический сциентизм и 2) методологический сциентизм . Согласно (1) наука есть высшая культурная ценность и ее прогресс является необходимой предпосылкой прогрессивного изменения общества в целом. В соответствии со (2) методологический арсенал математических и естественных наук является универсальным и может обеспечить рациональное познание не только объектов природы, но и феноменов социокультурного мира.

В европейской традиции сциентизм связан с ориентацией на принципы рационализма и прогрессизма , которые обосновывали приоритетность ценностей научных инноваций и социальных модернизаций. Сциентизму свойственна инструментальная трактовка науки как универсального средства решения социальных проблем. Он радикально противостоит ценностным формам культуры (философия, религия, искусство, мораль и др.) и рассматривает их в качестве сугубо символических средств интерпретации различных сегментов реальности. На практике сциентизм обычно сопрягается с технократизмом как идеологией бюрократически ориентированной элиты научно-технической интеллигенции, топ-менеждеров и др.

Антисциентизм – противоположная сциентизму философско-мировоззренческая ориентация в оценке науки, которая преуменьшает, либо полностью отрицает позитивную роль науки в развитии общества и культуры. Представители антисциентизма (М. Хайдеггер, Г. Маркузе, П. Фейерабенд, Э. Фромм и др.) подчеркивают факт невозможности сведения социального мира к его научно-рациональным моделям и интерпретациям, настаивают на иррациональной природе общественной жизни и принципиальной ограниченности науки в познании и понимании человеческого бытия.

Различают три основных формы антисциентизма: антропологическую, гуманистическую, иррационалистическую .

1. В рамках антропологически ориентированных версий антисциентизм обосновывает мысль о принципиальной невозможности постичь феномен человека и выразить особенности его бытия в мире средствами научно-рационального познания. Тайна человеческой экзистенции может быть предметом лишь философских размышлений о его месте и предназначении и выступать в качестве проблемы для рефлексивных форм культуры и гуманитарного знания.

2. Для гуманистических версий антисциентизма свойственно критическое отношение к науке и ее конструктивно-созидательным возможностям в обеспечении социальной стабильности и духовно-нравственного развития личности. Истоки критической оценки научного познания как средства решения мировоззренческих проблем восходят к творчеству Ж.-Ж. Руссо, который полагал, что прогресс в научном постижении мира не обеспечивает очевидных гарантий нравственного совершенствования человека. Для представителей этой ветви антисциентизма характерны проекты создания «гуманизированной», «экологизированной», «альтернативной» науки, в которых ставится задача ее комплексной социализации и разработки этически размерных версий научного познания

3. Иррационалистическая интерпретация антисциентизма – наиболее радикальная форма критики науки и научного мировоззрения. Представители этой разновидности ориентированы на создание романтических утопий, в рамках которых провозглашается перспектива возврата к таким формам организации социальной жизни и культуры, в которых бы доминировали мифологические, религиозные, философские системы, строящиеся на принципах традиционализма и сохранения классических духовно-нравственных устоев человеческой цивилизации.

Дилемма сциентизма и антисциентизма – одна из отличительных особенностей современной духовной ситуации, в которой проявилась внутренняя противоречивость науки и ее социально-антропологических применений. Амбивалентный характер феномена науки особенно ярко проявляется в современных условиях глобализирующегося мира, в котором постиндустриальные стандарты жизни, базирующиеся на перманентном развитии науки и высоких технологий, сопрягаются со все более опасными формами обострения глобальных проблем, выдвигающих императив выживания человечества на уровень актуальной задачи. Дилемма сциентизма и антисциентизма проявляется в том, что, с одной стороны, без науки и ее технологических инноваций невозможно обеспечить современное качество жизни и комфортные условия обитания человека в природной и социальной среде; с другой – экспоненциальный рост научного знания и его овеществление в современных технологиях и потребительском образе жизни создает реальную угрозу устойчивости биосферы и лишает человека подлинно духовной перспективы его бытия в мире. Поэтому одной из фундаментальных задач современной цивилизации является, по мнению Э. Агацци, необходимость постоянно защищать науку и, в то же время, противостоять сциентизму.

Культ науки и провозглашение ее как наивысшей ценности развития человеческой цивилизации привел к утверждению в XX в. сциентистского мировоззрения. Сциентизм (от лат. scientia - знание, наука), представил науку как культурно-мировоззренческий образец и рассматривался сторонниками этого мировоз­зрения как идеология «чистой, ценностно-нейтральной большой науки». Он предписывал ориентироваться на методы естествен­ных и технических наук, точное математизированное естество­знание и распространял критерии научности на все виды чело­веческих взаимоотношений с миром, на все типы знания и че­ловеческое общение в том числе; ему свойственна абсолютизация роли науки.

Одновременно со сциентизмом возник и антисциентизм, про­возглашавший прямо противоположные установки, характери­зующийся весьма пессимистическим отношением к возможно­стям науки. Антисциентизм исходил из негативных последствий НТР и требовал ограничения экспансии науки, возврата к тра­диционным ценностям и способам деятельности.

Сциентизм и антисциентизм представляют собой две остро конфликтующие ориентации в современном мире. Сторонники сциентизма приветствуют модернизацию быта и досуга, дости­жения НТР, убеждены в безграничных возможностях науки, в частности в том, что ей по силам решить все острые проблемы человеческого существования, с воодушевлением приветствуют все новые свидетельства технического подъема.

Антисциентисты видят сугубо отрицательные последствия НТР, их пессимистические настроения усиливаются по мере краха возлагаемых на науку надежд в решении экономических и со­циально-политических проблем. Антисциентисты подчеркива­ют значение искусства, религии, нравственности в жизни чело­века. Философский антисциентизм противопоставляет науку и свободу; религиозный антисциентизм настаивает на религиоз­ной мотивации всех человеческих проявлений.

Важно подчеркнуть, что сциентизм и антисциентизм носят универсальный характер, пронизывая сферу обыденного созна­ния - области морали и эстетики, права и политики, воспита­ния и образования, - независимо оттого, называют ли подоб­ные умонастроения указанными терминами или нет. Иногда умо­настроения сциентистов и антисциентистов носят откровенный и открытый характер, но чаще выражаются скрыто и подспуд­но. В философии сциентистские тенденции проявляются в иг­норировании ее смысложизненной проблематики и мировоззрен­ческого характера.

Определить сторонников сциентизма и антисциентизма не­трудно: аргументы сциентистов и антисциентистов диаметрально противоположны. Сциентисты приветствуют достижения науки - антисциентисты испытывают предубежденность против научных инноваций; сциентисты провозглашают научное знание как наи­высшую ценность культуры - антисциентисты не устают под­черкивать недостаточность науки и критическое к ней отноше­ние.

Сциентисты, отыскивая аргументы в свою пользу, напоми­нают, что наука Нового времени, опровергая путы средневеко­вой схоластики, выступала за обоснование культуры и новых, подлинно гуманных ценностей. Они совершенно справедливо подчеркивают, что наука является производительной силой об­щества и имеет безграничные познавательные возможности.

Антисциентисты в качестве своего аргумента подчеркивают, что, несмотря на многочисленные успехи науки, человечество не стало счастливее и подвержено опасностям, источником ко­торых стала сама наука и ее достижения. Следовательно, наука не способна сделать свои успехи благодеянием для всего чело­вечества.

Сциентисты считают науку ядром всех сфер человеческой жизни и стремятся к «онаучиванию» всего общества в целом, ут­верждая, что только благодаря науке жизнь может стать органи­зованной, управляемой и успешной. В отличие от них антисци­ентисты убеждены, что понятие «научное знание» не тождественно понятию «истинное знание» - для человека не менее важна сфера чувств и переживаний.

Сциентисты намеренно игнорируют многие острые пробле­мы, связанные с негативными последствиями всеобщей техно­кратизации. Антисциентисты прибегают к предельной драмати­зации ритуации, сгущают краски, рисуя сценарии катастрофи­ческого развития человечества, привлекая тем самым большое число своих сторонников.

Действительно, опасность получения непригодных в пищу про­дуктов химического синтеза, острые проблемы в области здраво­охранения и экологии заставляют говорить о необходимости соци­ального контроля за применением научных достижений. Однако воз­растание стандартов жизни и причастность к этому процессу непривилегированных слоев населения добавляет аргументов в пользу сциентизма.

В истории философии существуют случаи яростного сопро­тивления распространению сциентистского мировоззрения. Так, представитель экзистенциализма Сёрен Кьеркегор противопо­ставляет науку как неподлинную экзистенцию вере - как под­линной экзистенции и, совершенно обесценивая науку, задает каверзные вопросы: Какие открытия сделала наука в области этики? Меняется ли поведение людей, если они верят, что Солнце вращается вокруг неподвижной Земли? Способен ли дух жить в ожидании последних известий из газет и журналов?

«Суть сократовского незнания, - резюмирует подобный ход мыс­ли С. Кьеркегор, - в том, чтобы отвергнуть со всей силой страсти любопытство всякого рода, чтобы смиренно предстать перед лицом Бога... Изобретения науки не решают человеческих проблем и не заменяют собой столь необходимую человеку духовность. Даже когда мир будет объят пламенем и разлагаться на элементы, дух останет­ся при своем, с призывами веры. Трактовать изобретение микро­скопа как небольшое развлечение - куда ни шло, но приписывать ему серьезность было бы слишком... Претенциозные натуралисты делают из «законов» религию». Главное возражение, выдвигаемое Кьеркегором против естественных наук (а в действительности против позитивистского сциентизма), состоит в следующем: «Возможно ли, чтобы человек, воспринимая себя как духовное существо, мог ув­лечься мечтой о естественных науках (эмпирических по содержа­нию)?» Естествоиспытатель - человек, наделенный талантом, чув­ством и изобретательностью, но при этом не постигающий самого себя. Если наука становится формой жизни, то остается нерешен­ной проблема осознания своей духовной сути.

Антисциентисты уверены, что вторжение науки во все сфе­ры человеческой жизни делает жизнь бездуховной, лишенной романтики. Дух технократизма отрицает мир подлинности, вы­соких чувств и красивых отношений. Возникает неподлинный мир, который сливается со сферой производства и необходимо­стью постоянного удовлетворения все возрастающих «вещистских» потребностей. Адепты сциентизма исказили жизнь духа, от­казывая ему в аутентичности. Сциентизм, делая из науки капи­тал, коммерциализировал науку, представил ее как заменитель морали. Только наивные и неосторожные цепляются за науку как за безликого спасителя.

Яркий антисциентист Герберт Маркузе выразил свое него­дование против сциентизма, сформулировав концепцию «одно­мерного человека», в которой показал, что подавление природ­ного, а затем и индивидуального в человеке сводит многооб­разие всех его проявлений лишь к одному технократическому параметру. Те перегрузки и перенапряжения, которые выпада­ют на долю современного человека, свидетельствуют о ненор­мальности самого общества, его глубоко болезненном состоя­нии. Ситуация осложняется тем, что узкий специалист (homo faber), который крайне перегружен, заорганизован и не принадлежит себе, - это не только представитель технических профес­сий, в подобном измерении может оказаться и гуманитарий, чья духовная устремленность будет сдавлена тисками нормативности и долженствования.

Известный ученый-логик Бертран Рассел, получивший в 1950 г. Нобелевскую премию по литературе, в поздний период своей деятельности стал сторонником антисциентизма. Он видел основной порок цивилизации в гипертрофированном развитии науки, что привело к утрате подлинно гуманистических цен­ностей и идеалов.

Автор концепции личностного знания Майкл Полани под­черкивал, что современный сциентизм сковывает мысль не меньше, чем это делала церковь. Он не оставляет места нашим важнейшим внутренним убеждениям и принуждает нас скры­вать их под маской слепых и нелепых, неадекватных терми­нов.

Представители крайнего антисциентизма требуют ограничить и затормозить развитие науки. Однако эта позиция недальновидна, так как в этом случае возникает насущная проблема обеспече­ния потребностей постоянно возрастающего в количественном отношении населения в элементарных и уже привычных жизнен­ных благах, не говоря уже о том, что именно в научно-теоретической деятельности закладываются «проекты» будущего разви­тия человечества.

Дилемма «сциентизм - антисциентизм» предстает как извеч­ная проблема социального и культурного выбора. Она отражает противоречивый характер общественного развития, в котором НТП оказывается реальностью, а его негативные последствия не только отражаются на культуре, но и уравновешиваются высшими достижениями в сфере духовности. В связи с этим задача совре­менного интеллектуала весьма сложна - по мнению Э. Агацци, она состоит в том, чтобы одновременно защищать науки и про­тивостоять сциентизму.

Примечательно и то, что антисциентизм автоматически пе­ретекает в антитехнологизм, а аргументы антисциентистского характера с легкостью можно выявить и в сугубо научной (сци­ентистской) проблематике, в саморефлексии науки, вскрывающей трудности и преграды научного исследования, обнажающей не­скончаемые споры и несовершенство науки. Не случайно Пол Фейерабенд, анализируя сущность современной науки, убеждал, что уже в далеком прошлом совершенно точно было известно, что попытка рационалистического исследования мира имеет свои границы и дает неполное знание. Он предлагал модель плюра­листической эпистемологии, в которой использовались бы эв­ристический потенциал мифа, игры, непроизвольной активно­сти. Наука, с его точки зрения, как идеология научной элиты должна быть лишена своего центрального места и уравнена с мифологией, религией и даже магией. Такая резко выраженная антисциентистская позиция направлена против критического ра­ционализма и предлагает переоценку ценностей. Умеренный ан­тисциентизм находит свое выражение в экологическом сознании, образуя его сердцевину.

Примечательны в связи с антисциентистской позицией рассуж­дения епископа Дж. Беркли (1685-1753) о том, что если люди взве­сят те великие труды, прилежание и способности, которые упот­реблены в течение стольких лет на разработку и развитие наук, и сообразят, что, несмотря на это, значительная, большая часть наук остается исполненной темноты и сомнительности, а также примут во внимание споры, которым, по-видимому, не предвидится конца, и то обстоятельство, что даже те науки, которые считаются осно­ванными на самых ясных и убедительных доказательствах, содер­жат парадоксы, совершенно неразрешимые для человеческого по­нимания, и что, в конце концов, лишь незначительная их часть приносит человечеству кроме невинного развлечения и забавы ис­тинную пользу, если люди все это взвесят, то они легко придут к полной безнадежности и к совершенному презрению всякой уче­ности.

История философии богата образцами сетований по поводу сложности науки. Дэвид Юм (1711-1776) утверждает, что не тре­буется даже особенно глубокого знания для того, чтобы заметить несовершенное состояние наук в настоящее время; ведь и тол­па, стоящая вне храма науки, может судить по тому шуму и тем крикам, которые она слышит, что не все обстоит благополучно внутри его. Нет ничего такого, что не было бы предметом спо­ра и относительно чего люди науки не держались бы противо­речивых мнений. Самые незначительные вопросы не избегают наших прений, а на самые важные мы не в состоянии дать ка­кого-либо достоверного ответа.

Предостережения против наук набирают силу, как это ни па­радоксально, именно в эпоху Просвещения. По убеждению Жан Жака Руссо, надо пройти через множество ошибок, в тысячу раз более опасных, чем польза, приносимая истиною, чтобы этой истины достигнуть. Он подчеркивал, что если наши науки бес­сильны решить те задачи, которые они перед собой ставят, то они еще более опасны по тем результатам, к которым они при­водят. Рожденные в праздности, они, в свою очередь, питают праздность, и невозместимая потеря времени - вот в чем рань­ше всего выражается вред, который они неизбежно приносят обществу.

Русские философы также не остаются безучастными в обсуж­дении вопроса о недостатках науки. Н.П. Огарев (1813-1877) уверен, что наука не составляет такой повсеместности, чтобы движение общественности могло совершаться исключительно на ее основании; наука не достигла той полноты содержания и оп­ределенности, чтобы каждый человек в нее уверовал.

Другая часть критических замечаний в адрес науки принад­лежит духовно ориентированным мыслителям. П.Д. Юркевич (1804-1860), например, усматривает второстепенность, подсобность и зависимость науки от более главенствующего мира скры­тых духовных постижений. Здесь уже аргументы направлены из сферы, наукой не являющейся, но с самых ранних времен ей сопутствующей: каждая наука имеет цену только как пособие к какому-нибудь ремеслу, пока она не дает замечать или чувство­вать, что за внешним, являющимся миром есть мир высший, духовный, мир света и истины».

Суждения Н. Бердяева (1874-1948), Л. Шестова (1866-1938), С. Франка (1877-1950) занимают особое место в критике на­уки и имеют огромное влияние в силу не только приводимых в них заключений, но и яростного пафоса и переживания за судьбу и духовность человечества. Н. Бердяев убежден, что вера в бога науки ныне пошатнулась, доверие к абсолютной науке, к возможности построить научное мировоззрение, удовлетво­ряющее природу человека, подорвано. Причины он видит в том, что в область научного знания вторгаются новые явления, ко­торые казенный догматизм ученых недавно еще отвергал как сверхъестественное... А с другой стороны, философия и гносе­ология выяснили, что наука сама себя не может обосновать, не может укрепить себя в пределах точного знания. Своими кор­нями наука уходит в глубь, которую нельзя исследовать про­сто научно, а верхами своими наука поднимается к небу. Даже для людей научного сознания становится все яснее и яснее, что наука просто некомпетентна в решении вопроса о вере, откро­вении, чуде. Да и какая наука возьмет на себя смелость решать эти вопросы? Ведь не физика же, не химия, не физио­логия, не политическая экономия или юриспруденция? Науки нет, есть только науки, - утверждал Н. Бердяев. Идея науки, единой и всеразрешающей, переживает серьезный кризис, вера в этот миф пала. Наука есть лишь частная форма приспособ­ления к частным формам бытия.

Бердяев по-своему решает проблему сциентизма и антисци­ентизма, различая науку и научность. Он замечает, что никто серьезно не сомневается в ценности науки. Наука - неоспори­мый факт, нужный человеку. Но в ценности и нужности науч­ности можно сомневаться. Наука и научность - совсем разные вещи. Научность есть перенесение критериев науки на другие области, чуждые духовной жизни, чуждые науке. Научность покоится на вере в то, что наука есть верховный критерий всей жизни духа, что установленному ей распорядку все должно по­коряться, что ее запреты и разрешения имеют решающее значе­ние повсеместно. Научность предполагает существование еди­ного метода... Но и тут можно указать на плюрализм научных методов, соответствующий плюрализму науки. Нельзя, напри­мер, перенести метод естественных наук в психологию и в на­уки общественные. И если науки, по мнению Н. Бердяева, есть сознание зависимости, то научность есть рабство духа у низших сфер бытия, неустанное и повсеместное сознание власти необ­ходимости. Бердяев приходит к выводу, что научная общеобя­зательность - это формализм человечества, внутренне разорван­ного и духовно разобщенного. Дискурсивное мышление прину­дительно.

Л. Шестов сокрушается, что наука покорила человеческую душу не тем, что разрешила все ее сомнения, и даже не тем, что она, как это думает большинство образованных людей, доказала не­возможность удовлетворительного их разрешения. Она соблаз­нила людей не своим всеведением, а житейскими благами, за которыми так долго бедствовавшее человечество погналось с той стремительностью, с какой измученный продолжительным по­стом нищий набрасывается на предложенный ему кусок хлеба. Толстой, Достоевский и другие пытались восстановить против науки мораль - но их усилия в этом направлении оказались бес­плодными. Нравственность и наука - родные сестры, родившиеся от одного общего отца, именуемого законом или нормою. Вре­менами они могут враждовать меж собой и даже ненавидеть одна другую, как это часто бывает меж родными, но рано или поздно кровь скажется, и они примирятся непременно.

Шестов обращает внимание на реальное противоречие, гнез­дящееся в сердцевине зрелой науки, когда огромное количество единичных фактов выбрасывается ею за борт как излишний и ненужный балласт. Наука принимает в свое ведение только те явления, которые постоянно чередуются с известной правиль­ностью; самый драгоценный для нее материал - это те случаи, когда явление может быть по желанию искусственно вызвано, т.е. когда возможен эксперимент. Но как же быть с единичны­ми, не повторяющимися и не могущими быть вызванными яв­лениями? Если бы все люди были слепыми и только один из них на минуту прозрел и увидел бы красоту и великолепие Божьего мира, - утверждает Шестов, - наука не могла бы счи­таться с его показаниями. А между тем свидетельства одного зрячего значат больше, чем показания миллиона слепых. В жизни человека возможны внезапные озарения, хотя бы на несколь­ко секунд. Неужели о них нужно молчать, потому что при нор­мальных обстоятельствах их не бывает и их нельзя вызвать в каждую данную минуту?! Наука этого требует. Шестов обраща­ется к современникам с призывом забыть научное донкихот­ство и постараться довериться себе.

Однако ни конец второго тысячелетия, ни начало третьего так и не предложили убедительного решения дилеммы «сциен­тизм и антисциентизм». Человечество, задыхаясь в тисках ра­ционализма, возлагает надежды на духовное спасение в мно­гочисленных психотерапевтических и медитативных практиках, при этом высоко ценя их научное обоснование. Несмотря на тупики техногенного развития, связывает именно с наукой, а не с духовным и нравственным ростом прогрессивное разви­тие цивилизации. В сциентизированном мировоззрении чело­век предстает как носитель эффективности и нормативности, как существо всецело рациональное, подчиненное линейному прогрессу.

©2015-2019 сайт
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2018-01-31